Александр Ширяевец

(1887 — 1924)

Александра Ширяевца (настоящее имя — Александр Васильевич Абрамов) критики называют ярким представителем новокрестьянских поэтов, «поэтов русского возрождения». Всей своей жизнью он подтверждал эту характеристику: родился в селе Ширяево Симбирской губернии в семье бывшего крепостного, учился по книгам, привозимым торговцами-лубониками, и в церковно-приходской школе, трудился на самарской бумаго-красильной фабрике, стихи подписывал по-деревенски незамысловатым и смелым псевдонимом — Александр Ширяевец.

В 1905 году жизнь забросила поэта в Среднюю Азию, а поэзия — заочно в Москву, где жил тогда Сергей Есенин. Есенин полюбил стихи Ширяевца. Их долгая дружба зародилась в длительной переписке,с 1915 года их письма «летали» через всю Российскую империю, а встретились они лишь в 1921 году, когда Есенин приехал к своему другу в Ташкент. За это время страна переживала невероятные потрясения, а Александр Ширяевец по-прежнему оставался певцом Волги, воспевая родной край. Он не поддавался модным веяниям, печатался в литературных журналах и альманахах.

В 1922 году он все-таки перебрался в Москву, но здесь его ожидали неудачи. Не отвечая на запросы большевистского времени, он подвергся критике. Впрочем, в 1924 году Ширяевец все же стал членом Союза писателей и выпустил свой лучший сборник «Раздолье», который тепло приняли критики и читатели. Но этот радостный год стал для поэта последним, в возрасте 37 лет он умер от болезни.

Сергей Есенин тяжело переживал смерть друга. Именно Ширяевцу он посвятил одно из лучших своих стихотворение «Мы теперь уходим понемногу» и завещал похоронить себя рядом с товарищем на Ваганьковском кладбище — так и случилось, его могила находится недалеко от «Шурки милого».

Александр Ширяевец

Александра Ширяевца (настоящее имя — Александр Васильевич Абрамов) критики называют ярким представителем новокрестьянских поэтов, «поэтов русского возрождения». Всей своей жизнью он подтверждал эту характеристику: родился в селе Ширяево Симбирской губернии в семье бывшего крепостного, учился по книгам, привозимым торговцами-лубониками, и в церковно-приходской школе, трудился на самарской бумаго-красильной фабрике, стихи подписывал по-деревенски незамысловатым и смелым псевдонимом — Александр Ширяевец.

В 1905 году жизнь забросила поэта в Среднюю Азию, а поэзия — заочно в Москву, где жил тогда Сергей Есенин. Есенин полюбил стихи Ширяевца. Их долгая дружба зародилась в длительной переписке,с 1915 года их письма «летали» через всю Российскую империю, а встретились они лишь в 1921 году, когда Есенин приехал к своему другу в Ташкент. За это время страна переживала невероятные потрясения, а Александр Ширяевец по-прежнему оставался певцом Волги, воспевая родной край. Он не поддавался модным веяниям, печатался в литературных журналах и альманахах.

В 1922 году он все-таки перебрался в Москву, но здесь его ожидали неудачи. Не отвечая на запросы большевистского времени, он подвергся критике. Впрочем, в 1924 году Ширяевец все же стал членом Союза писателей и выпустил свой лучший сборник «Раздолье», который тепло приняли критики и читатели. Но этот радостный год стал для поэта последним, в возрасте 37 лет он умер от болезни.

Сергей Есенин тяжело переживал смерть друга. Именно Ширяевцу он посвятил одно из лучших своих стихотворение «Мы теперь уходим понемногу» и завещал похоронить себя рядом с товарищем на Ваганьковском кладбище — так и случилось, его могила находится недалеко от «Шурки милого».


Стихи О селе Ширяево

Стихи о России

О каких местах писал поэт

Есть ли что чудесней...

* * *

Памяти матери моей

Марии Ермолаевны

Есть ли что чудесней
Жигулей хребтов!
А какие песни
С барок и плотов!
А какие сказы
Ходят с голытьбой!
Услыхал и сразу
Закипел гульбой!
Жемчуг пьяных весёл!
Паруса — суда!
Все бы кинул-бросил
И махнул туда -
С озорной волною
В эту синь и ширь!
Добывал бы с бою
Новую Сибирь.
...Пенные осколки
До небес летят...
Матери и Волге
Мой последний взгляд!

На чужбине невеселой

* * *

На чужбине невеселой
Эти песни я пою.
Через горы, через долы
Вижу родину свою:

Жегули в обновах вешних,
Волга... Улица села...
В церковь, солнышка утешней,
Ты лебедкою плыла...

— Не найти нигде чудесней
Русых кос и синих глаз!
Из-за них Кольцовской песней
Заливался я не раз...

Я ушел... я ждал иного,
Не к сохе влеклась рука...
И уплыл... А ты с крутого
Мне махала бережка...

На сторонке чужедальней
Позабыть тебя не мог...
Снится грустный взгляд прощальный,
Вижу беленький платок...

Что сулит мне воля божья?
Ворочусь ли я назад?
— Пусть к родимому Поволжью
Песни звонкие летят!

Ширяево

В междугорье залегло
В Жигулях моё село.
Рядом Волга... плещет, льнёт,
Про бывалое поёт...
Супротив Царёв Курган -
Память сделал царь Иван...
А кругом простор такой,
Глянешь — станешь сам не свой.
Всё б на тот простор глядел,
Вместе с Волгой песни пел!

Моя королева — Русь...

* * *

Моя королева — Русь,

Лесная, речная, Степная!
Все сказы ею наизусть
Я знаю, её лишь не знаю!

Клады заклятые свои
Издревле хранит она строго...
Не знали и деды мои,
Быть может, не выдаст и Богу...

За Птицей чудесной я мчусь,
Запевы я Сирина чую!
Моя королева — Русь!
Ей песни и жизнь отдаю я!

1920 или 1921 гг.

Родине

Русь сермяжная, родимая, твои песни — лепота!
Соловьи смолкают, слушая, стихнут вешние ручьи!
Не согнёт тебя, любимая, никакая маета,
Доколь ронишь лалы, жемчуги — песни-песенки свои!

И такая твоя стать —

Горевать или плясать!

Загрустишь — спадайте, жемчуги, скатной, мертвою слезой,
Веселишься — лалы рдяные раскинешь далеко!
С дубом ивушка повенчана, молитва со грозой!
Дай к устам твоим певучим мне приникнуть, стать Садко,

Чтоб на песенный на пир
Заманить-сманить весь мир!

1920 или 1921

России

Давно-давно на подвиг славный
Богатыри не мчатся вскачь,
И горше плача Ярославны
Твой заглушённый тихий плач...
Не злым врагом, не в поле ратном
Твой щит старинный дерзко смят, —
В краю родном ножом булатным
Сыны любимые разят!
Как зверь, метнувшийся из чащи,
Бегут они, и дик их зов,
И отдают рукой дрожащей —
Дары отважных Ермаков...
Да что дары: твой крест нательный
Они заложат под галдёж!
И плачешь ты в тоске смертельной,
И клича мининского ждёшь...
— Ужель не будет светлой яви,
Ужель последний час настал?..
— Избави, Господи, избави!
Спаси, Угодник, как спасал!

Ноябрь 1917

Что там носитесь...

* * *

Что там носитесь

С Джиокондами,
Да с Роландами,
Да с Мадоннами,
Хороводитесь
У чужих морей,
В чужой славушке
Зябко греетесь! —
Али нет у нас
Свет-Забавушки —
Той Путятишны,
Ильи Муромца,
Богородицы,
Волги-матушки,
Златоцветовой
Своей славушки?..

12 ноября 1920