Баратынский Евгений Абрамович

(1800 — 1844)

Об этом поэте говорят как об одном из самых ярких и в то же время загадочных и недооценённых в русской литературе. Может быть, перелом судьбы в юношеском возрасте сказался на всем его жизненном настрое, может быть, просто довелось ему жить в эпоху безумно талантливых друзей-поэтов, где каждый был явлением, поэтому и не стал он одним из первых, но при этом всегда был одним из равных. Потомок галицкого шляхетского рода, он появился на свет в поместье Вяжля Кирсановского уезда Тамбовской губернии, потом с родителями переехал в имение Мара этого уезда, где был вновь отстроен дом для семьи, и уже навсегда судьба его будет связана с этим местом, ставшим той малой родиной, куда можно и хочется возвращаться после любых жизненных дорог, бурь и ненастий. В его жизни будет Петербург и Москва, военная служба в Финляндии, будут счастливые дни в усадьбе дяди в Смоленской губернии, Казани и в подмосковной усадьбе Мураново, принадлежащей его жене. Он будет писать о столичных балах и пирах, о событиях военной службы, будет поверять свои секреты романтической любовной лирике, так высоко ценимой друзьями и читателями. Но самые душевные строчки его стихов все же о просторах и лесах родной Мары.

Самобытность стихов, рано проявившаяся склонность к изощрённому анализу душевной жизни доставила Баратынскому славу тонкого и проницательного «диалектика», замечательного мастера формы и выразительного, изящного стиха. А еще он очень любил Родину. И всегда мечтая побывать в других странах, попав туда в конце своей недолгой жизни, писал другу в Россию в поздравлении с Новым годом: «Поздравляю вас с будущим, ибо у нас его больше, чем где-либо; поздравляю вас с нашими степями, ибо это простор, который никак не заменим здешней наукой; поздравляю вас с нашей зимой, ибо она бодрее и блистательнее и красноречием мороза зовёт к движению лучше здешних ораторов; поздравляю вас с тем, что мы в самом деле моложе двенадцатью днями других народов и посему переживём их, может быть, двенадцатью столетиям». А мы, читатели и потомки, можем поздравлять себя с тем, что имеем такого щедрого соотечественника, делающего жизнь многих поколений красивее, романтичнее, достойнее.

Баратынский Евгений Абрамович

Об этом поэте говорят как об одном из самых ярких и в то же время загадочных и недооценённых в русской литературе. Может быть, перелом судьбы в юношеском возрасте сказался на всем его жизненном настрое, может быть, просто довелось ему жить в эпоху безумно талантливых друзей-поэтов, где каждый был явлением, поэтому и не стал он одним из первых, но при этом всегда был одним из равных. Потомок галицкого шляхетского рода, он появился на свет в поместье Вяжля Кирсановского уезда Тамбовской губернии, потом с родителями переехал в имение Мара этого уезда, где был вновь отстроен дом для семьи, и уже навсегда судьба его будет связана с этим местом, ставшим той малой родиной, куда можно и хочется возвращаться после любых жизненных дорог, бурь и ненастий. В его жизни будет Петербург и Москва, военная служба в Финляндии, будут счастливые дни в усадьбе дяди в Смоленской губернии, Казани и в подмосковной усадьбе Мураново, принадлежащей его жене. Он будет писать о столичных балах и пирах, о событиях военной службы, будет поверять свои секреты романтической любовной лирике, так высоко ценимой друзьями и читателями. Но самые душевные строчки его стихов все же о просторах и лесах родной Мары.

Самобытность стихов, рано проявившаяся склонность к изощрённому анализу душевной жизни доставила Баратынскому славу тонкого и проницательного «диалектика», замечательного мастера формы и выразительного, изящного стиха. А еще он очень любил Родину. И всегда мечтая побывать в других странах, попав туда в конце своей недолгой жизни, писал другу в Россию в поздравлении с Новым годом: «Поздравляю вас с будущим, ибо у нас его больше, чем где-либо; поздравляю вас с нашими степями, ибо это простор, который никак не заменим здешней наукой; поздравляю вас с нашей зимой, ибо она бодрее и блистательнее и красноречием мороза зовёт к движению лучше здешних ораторов; поздравляю вас с тем, что мы в самом деле моложе двенадцатью днями других народов и посему переживём их, может быть, двенадцатью столетиям». А мы, читатели и потомки, можем поздравлять себя с тем, что имеем такого щедрого соотечественника, делающего жизнь многих поколений красивее, романтичнее, достойнее.


Стихи Об усадьбе Мара

О каких местах писал поэт

Есть милая страна, есть угол на земле

Есть милая страна, есть угол на земле,
Куда, где б ни были: средь буйственного стана,
В садах Армидиных, на быстром корабле,
Браздящем весело равнины океана,
Всегда уносимся мы думою своей,
Где, чужды низменных страстей,
Житейским подвигам предел мы назначаем,
Где мир надеемся забыть когда-нибудь
И вежды старые сомкнуть
Последним, вечным сном желаем.

...............................................................
................................................................

Я помню ясный, чистый пруд:
Под сению берёз ветвистых,
Средь мирных вод его три острова цветут,
Светлея нивами меж рощ своих волнистых;
За ним встаёт гора, пред ним в кустах шумит
И брызжет мельница. Деревня, луг широкой,
А там счастливый дом... туда душа летит,
Там не хладел бы я и в старости глубокой!
.............................................................

1835

Запустение

Я посетил тебя, пленительная сень,
Не в дни весёлые живительного мая,
Когда, зелёными ветвями помавая,
Манишь ты путника в свою густую тень,
Когда ты веешь ароматом
Тобою бережно взлелеянных цветов, —
Под очарованный твой кров
Замедлил я моим возвратом.
В осенней наготе стояли дерева
И неприветливо чернели;
Хрустела под ногой замёрзлая трава,
И листья мёртвые, волнуяся, шумели;
С прохладой резкою дышал
В лицо мне запах увяданья;
Но не весеннего убранства я искал,
А прошлых лет воспоминанья.
Душой задумчивый, медлительно я шёл
С годов младенческих знакомыми тропами;
Художник опытный их некогда провёл.
Увы, рука его изглажена годами!
Стези заглохшие, мечтаешь, пешеход
Случайно протоптал.
Сошёл я в дол заветный,
Дол, первых дум моих
лелеятель приветный!
Пруда знакомого искал красивых вод,
Искал прыгучих вод мне памятной каскады;
Там, думал я, к душе моей
Толпою полетят виденья прежних дней…
Вотще! лишённые хранительной преграды,
Далече воды утекли,
Их ложе поросло травою,
Приют хозяйственный в нём улья обрели,
И лёгкая тропа исчезла предо мною.
Ни в чём знакомого мой взор не обретал!
Но вот по-прежнему, лесистым косогором,
Дорожка смелая ведёт меня… обвал
Вдруг поглотил её… Я стал
И глубь нежданную измерил грустным взором,
С недоумением искал другой тропы.
Иду я: где беседка тлеет
И в прахе перед ней лежат её столпы,
Где остов мостика дряхлеет.
И ты, величественный грот,
Тяжело-каменный, постигнут разрушеньем
И угрожаешь уж паденьем,
Бывало, в летний зной
прохлады полный свод!
Что ж? пусть минувшее минуло сном летучим!
Ещё прекрасен ты, заглохший Элизей,
И обаянием могучим
Исполнен для души моей.
Тот не был мыслию,
Тот не был сердцем хладен,
Кто, безыменной неги жаден,
Их своенравный бег тропам сим указал,
Кто, преклоняя слух к таинственному шуму
Сих клёнов, сих дубов, в душе своей питал
Ему сочувственную думу.
Давно кругом меня о нём умолкнул слух,
Прияла прах его далёкая могила,
Мне память образа его не сохранила,
Но здесь ещё живёт его доступный дух;
Здесь, друг мечтанья и природы,
Я познаю его вполне;
Он вдохновением волнуется во мне,
Он славить мне велит леса, долины, воды;
Он убедительно пророчит мне страну,
Где я наследую несрочную весну,
Где разрушения следов я не примечу,
Где в сладостной тени невянущих дубров,
У нескудеющих ручьёв,
Я тень, священную мне, встречу.

1835

Родина

Я возвращуся к вам, поля моих отцов,
Дубравы мирные, священный сердцу кров!
Я возвращуся к вам, домашние иконы!
Пускай другие чтут приличия законы,
Пускай другие чтут ревнивый суд невежд,
Свободный наконец от суетных надежд,
От беспокойных снов, от ветреных желаний,
Испив безвременно всю чашу испытаний,
Не призрак счастия, но счастье нужно мне.
Усталый труженик, спешу к родной стране
Заснуть желанным сном под кровлею родимой.
О дом отеческий! о край, всегда любимый!
Родные небеса! незвучный голос мой
В стихах задумчивых вас пел в стране чужой,
Вы мне повеете спокойствием и счастьем.
Как в пристани пловец, испытанный ненастьем,
С улыбкой слушает, над бездною воссев,
И бури грозный свист и волн мятежный рев,
Так, небо не моля о почестях и злате,
Спокойный домосед в моей безвестной хате,
Укрывшись от толпы взыскательных судей,
В кругу друзей своих, в кругу семьи своей,
Я буду издали глядеть на бури света.
Нет, нет, не отменю священного обета!
Пускай летит к шатрам бестрепетный герой,
Пускай кровавых битв любовник молодой
С волненьем учится, губя часы златые,
Науке размерять окопы боевые —
Я с детства полюбил сладчайшие труды.
Прилежный, мирный плуг, взрывающий бразды,
Почтеннее меча, полезный в скромной доле,
Хочу возделывать отеческое поле.
Оратай, ветхих дней достигший над сохой,
В заботах сладостных наставник будет мой,
Мне дряхлого отца сыны трудолюбивы
Помогут утучнять наследственные нивы.
А ты, мой старый друг, мой верный доброхот,
Усердный пестун мой, ты, первый огород
На отческих полях разведший в дни былые!
Ты поведешь меня в сады свои густые,
Деревьев и цветов расскажешь имена,
Я сам, когда с небес роскошная весна
Повеет негою воскреснувшей природе,
С тяжелым заступом явлюся в огороде,
Приду с тобой садить коренья и цветы.
О подвиг благостный! не тщетен будешь ты:
Богиня пажитей признательней фортуны!
Для них безвестный век, для них свирель и струны,
Они доступны всем и мне за легкий труд
Плодами сочными обильно воздадут.
От гряд и заступа спешу к полям и плугу,
А там, где ручеек по бархатному лугу
Катит задумчиво пустынные струи,
В весенний ясный день я сам, друзья мои,
У брега насажу лесок уединенный,
И липу свежую и тополь осребренный,
В тени их отдохнет мой правнук молодой,
Там дружба некогда сокроет пепел мой
И вместо мрамора положит на гробницу
И мирный заступ мой и мирную цевницу.

1821

Стансы («Судьбой наложенные цепи»)

Судьбой наложенные цепи
Упали с рук моих, и вновь
Я вижу вас, родные степи,
Моя начальная любовь.

Степного неба свод желанный,
Степного воздуха струи,
На вас я в неге бездыханной
Остановил глаза мои.

Но мне увидеть было слаще
Лес на покате двух холмов
И скромный дом в садовой чаще —
Приют младенческих годов.

Промчалось ты, златое время!
С тех пор по свету я бродил
И наблюдал людское племя
И, наблюдая, восскорбил.
...................................................
Я твой, родимая дуброва!
Но от насильственных судьбин
Молить хранительного крова
К тебе пришел я не один.

Привел под сень твою святую
Я соучастницу в мольбах —
Мою супругу молодую
С младенцем тихим на руках.

1827