Баратынский Евгений Абрамович

(1800 — 1844)

Об этом поэте говорят как об одном из самых ярких и в то же время загадочных и недооценённых в русской литературе. Может быть, перелом судьбы в юношеском возрасте сказался на всем его жизненном настрое, может быть, просто довелось ему жить в эпоху безумно талантливых друзей-поэтов, где каждый был явлением, поэтому и не стал он одним из первых, но при этом всегда был одним из равных. Потомок галицкого шляхетского рода, он появился на свет в поместье Вяжля Кирсановского уезда Тамбовской губернии, потом с родителями переехал в имение Мара этого уезда, где был вновь отстроен дом для семьи, и уже навсегда судьба его будет связана с этим местом, ставшим той малой родиной, куда можно и хочется возвращаться после любых жизненных дорог, бурь и ненастий. В его жизни будет Петербург и Москва, военная служба в Финляндии, будут счастливые дни в усадьбе дяди в Смоленской губернии, Казани и в подмосковной усадьбе Мураново, принадлежащей его жене. Он будет писать о столичных балах и пирах, о событиях военной службы, будет поверять свои секреты романтической любовной лирике, так высоко ценимой друзьями и читателями. Но самые душевные строчки его стихов все же о просторах и лесах родной Мары.

Самобытность стихов, рано проявившаяся склонность к изощрённому анализу душевной жизни доставила Баратынскому славу тонкого и проницательного «диалектика», замечательного мастера формы и выразительного, изящного стиха. А еще он очень любил Родину. И всегда мечтая побывать в других странах, попав туда в конце своей недолгой жизни, писал другу в Россию в поздравлении с Новым годом: «Поздравляю вас с будущим, ибо у нас его больше, чем где-либо; поздравляю вас с нашими степями, ибо это простор, который никак не заменим здешней наукой; поздравляю вас с нашей зимой, ибо она бодрее и блистательнее и красноречием мороза зовёт к движению лучше здешних ораторов; поздравляю вас с тем, что мы в самом деле моложе двенадцатью днями других народов и посему переживём их, может быть, двенадцатью столетиям». А мы, читатели и потомки, можем поздравлять себя с тем, что имеем такого щедрого соотечественника, делающего жизнь многих поколений красивее, романтичнее, достойнее.

Баратынский Евгений Абрамович

Об этом поэте говорят как об одном из самых ярких и в то же время загадочных и недооценённых в русской литературе. Может быть, перелом судьбы в юношеском возрасте сказался на всем его жизненном настрое, может быть, просто довелось ему жить в эпоху безумно талантливых друзей-поэтов, где каждый был явлением, поэтому и не стал он одним из первых, но при этом всегда был одним из равных. Потомок галицкого шляхетского рода, он появился на свет в поместье Вяжля Кирсановского уезда Тамбовской губернии, потом с родителями переехал в имение Мара этого уезда, где был вновь отстроен дом для семьи, и уже навсегда судьба его будет связана с этим местом, ставшим той малой родиной, куда можно и хочется возвращаться после любых жизненных дорог, бурь и ненастий. В его жизни будет Петербург и Москва, военная служба в Финляндии, будут счастливые дни в усадьбе дяди в Смоленской губернии, Казани и в подмосковной усадьбе Мураново, принадлежащей его жене. Он будет писать о столичных балах и пирах, о событиях военной службы, будет поверять свои секреты романтической любовной лирике, так высоко ценимой друзьями и читателями. Но самые душевные строчки его стихов все же о просторах и лесах родной Мары.

Самобытность стихов, рано проявившаяся склонность к изощрённому анализу душевной жизни доставила Баратынскому славу тонкого и проницательного «диалектика», замечательного мастера формы и выразительного, изящного стиха. А еще он очень любил Родину. И всегда мечтая побывать в других странах, попав туда в конце своей недолгой жизни, писал другу в Россию в поздравлении с Новым годом: «Поздравляю вас с будущим, ибо у нас его больше, чем где-либо; поздравляю вас с нашими степями, ибо это простор, который никак не заменим здешней наукой; поздравляю вас с нашей зимой, ибо она бодрее и блистательнее и красноречием мороза зовёт к движению лучше здешних ораторов; поздравляю вас с тем, что мы в самом деле моложе двенадцатью днями других народов и посему переживём их, может быть, двенадцатью столетиям». А мы, читатели и потомки, можем поздравлять себя с тем, что имеем такого щедрого соотечественника, делающего жизнь многих поколений красивее, романтичнее, достойнее.


Стихи О Москве

О каких местах писал поэт

Бал (отрывок)

<...>
Глухая полночь. Строем длинным,
Осеребренные луной,
Стоят кареты на Тверской
Пред домом пышным и старинным.
Пылает тысячью огней
Обширный зал; с высоких хоров
Ревут смычки; толпа гостей;
Гул танца с гулом разговоров.
В роскошных перьях и цветах,
С улыбкой мертвой на устах,
Обыкновенной рамой бала,
Старушки светские сидят
И на блестящий вихорь зала
С тупым вниманием глядят.

Кружатся дамы молодые,
Не чувствуют себя самих;
Драгими камнями у них
Горят уборы головные;
По их плечам полунагим
Златые локоны летают;
Одежды легкие, как дым,
Их легкий стан обозначают.
Вокруг пленительных харит
И суетится и кипит
Толпа поклонников ревнивых;
Толкует, ловит каждый взгляд;
Шутя несчастных и счастливых
Вертушки милые творят.
В движенье все. Горя добиться
Вниманья лестного красы,
Гусар крутит свои усы,
Писатель чопорно острится,
И оба правы: говорят,
Что в то же время можно дамам,
Меняя слева взгляд на взгляд,
Смеяться справа эпиграммам.
Меж тем и в лентах и в звездах,
Порою с картами в руках,
Выходят важные бояры,
Встав из-за ломберных столов,
Взглянуть на мчащиеся пары
Под гул порывистый смычков.
<...>

1825—1828

На все свой ход, на все свои законы...

На все свой ход, на все свои законы.
Меж люлькою и гробом спит Москва;
Но и до ней, глухой, дошла молва,
Что скучен вист и веселей салоны
Отборные, где есть уму простор,
Где властвует не вист, а разговор.
И погналась за модой новосветской,
Но погналась старуха непутем:
Салоны есть, — но этот смотрит детской,
А тот, увы! глядит гошпиталем.

1840

Пиры

.......................
.......................
Как не любить родной Москвы!
Но в ней не град первопрестольный,
Не золоченые главы,
Не гул потехи колокольной,
Не сплетни вестницы — молвы
Мой ум пленили своевольный.
Я в ней люблю весельчаков,
Люблю роскошное довольство
Их продолжительных пиров,
Богатой знати хлебосольство
И дарованья поваров.
Там прямо веселы беседы;
Вполне уважен хлебосол;
Вполне торжественны обеды;
Вполне богат и лаком стол.
Уж он накрыт, уж он рядами
Несчетных блюд отягощен
И беззаботными гостями
С благоговеньем окружен.
Еще не сели; всё в молчанье;
И каждый гость вблизи стола
С веселой ясностью чела
Стоит в роскошном ожиданье,
И сквозь прозрачный, легкий пар
Сияют лакомые блюды,
Златых плодов, десерта груды...
Зачем удел мой слабый дар!
Но так весной ряды курганов
При пробужденных небесах
Сияют в пурпурных лучах
Под дымом утренних туманов.
Садятся гости. Граф и князь —
В застольном деле все удалы,
И осушают, не ленясь,
Свои широкие бокалы;
Они веселье в сердце льют,
Они смягчают злые толки;
Друзья мои, где гости пьют,
Там речи вздорны, но не колки.
И началися чудеса;
Смешались быстро голоса;
Собранье глухо зашумело;
Своих собак, своих друзей,
Ловцов, героев хвалит смело;
Вино разнежило гостей
И даже ум их разогрело.
Тут всё торжественно встает,
И каждый гость, как муж толковый,
Узнать в гостиную идет,
Чему смеялся он в столовой.
.............................................
Немудрены пирушки ваши,
Но не уступят их пирам.
В углу безвестном Петрограда,
В тени древес, во мраке сада,
Тот домик помните ль, друзья,
Где ваша верная семья,
Оставя скуку за порогом,
Соединялась в шумный круг
И без чинов с румяным богом
Делила радостный досуг?
Вино лилось, вино сверкало;
Сверкали блестки острых слов,
И веки сердце проживало
В немного пламенных часов.
Стол покрывала ткань простая;
Не восхищалися на нем
Мы ни фарфорами Китая,
Ни драгоценным хрусталем;
И между тем сынам веселья
В стекло простое бог похмелья
Лил через край, друзья мои,
Свое любимое Аи.
...............................................
О, если б, теплою мольбой
Обезоружив гнев судьбины,
Перенестись от скал чужбины
Мне можно было в край родной!
(Мечтать позволено поэту.)
У вод домашнего ручья
Друзей, разбросанных по свету,
Соединил бы снова я.
Дубравой темной осененной,
Родной отцам моих отцов,
Мой дом, свидетель двух веков,
Поникнул кровлею смиренной.
За много лет до наших дней
Там в чаши чашами стучали,
Любили пламенно друзей
И с ними шумно пировали...

1821

Утренняя Москва (Отрывок из поэмы «Цыганка»)

Пред ним, светло озарена
Наставшим утром, ото сна
Москва торжественно вставала.
Под раннею лазурной мглой
Блестящей влагой блеск дневной
Река местами отражала;
Аркада длинного моста
Белела ярко. Чуден, пышен,
Московских зданий красота,
Над всеми зданьями возвышен,
Огнем востока Кремль алел.
Зажгли лучи его живые
Соборов главы золотые;
Меж ними царственно горел
Иван Великий. Сад красивой,
Кругом твердыни горделивой
Вияся, живо зеленел.

1830