Некрасов Николай Алексеевич

(1821 — 1878)

Говорят, что школьники, читавшие на уроках литературы про то, как «деревенские русские люди... свесив русые головы к груди» зря простояли у барского парадного, а потом «..и пошли они, солнцем палимы, повторяя: „Суди его бог!“, разводя безнадежно руками, и, покуда я видеть их мог, с непокрытыми шли головами...», после изучения таких стихов становились добрее и великодушнее, и многое меняли в своем отношении к жизни.

Может, конечно, это преувеличение, но то, что в день похорон автора это стихотворение стало первым случаем всенародной отдачи последних почестей писателю и поэту, преувеличением уже никак не назовешь. Это — факт истории. Прощание началось рано утром и сопровождалось литературно-политической демонстрацией. Несмотря на сильный мороз в январе 1878 года в Санкт-Петербурге, толпа в несколько тысяч человек, преимущественно молодёжи, провожала тело поэта до места вечного его упокоения и во время прощальной речи Ф.М. Достоевского, отводившего в ней Некрасову третье место в русской поэзии после Пушкина и Лермонтова, прервала его криками: «Да выше, выше Пушкина!»

Время разберется с преувеличениями, расставит все по местам, попытки менять нумерацию кумиров в «табели о рангах» всегда будут приниматься неодобрительно, но фигура поэта, издателя, гражданина Николая Алексеевича Некрасова от этого менее великой не станет. Взяв однажды в 17 лет на себя полную ответственность за свою жизнь и последствия своих поступков, приняв осуществившуюся угрозу отца оставить сына без всякой материальной помощи за то, что вместо поступления на военную службу в Санкт-Петербурге тот пошел вольнослушателем на филологический факультет Петербургского университета, Николай Некрасов смоделировал свое поведение и жизненное кредо на всю последующую жизнь. Голодал, спал на вокзалах, брался за любую работу, терпел страшную нужду, заболевал от голода и холода, но не переставал идти к цели и не поддавался обстоятельствам. После нескольких лет лишений начал неплохо зарабатывать — давал уроки и печатал небольшие статьи в газетах и журналах, сочинял для лубочных издателей азбуки и сказки в стихах, писал водевили для Александринского театра под чужим именем, несколько лет усердно работал над прозой, стихами, публицистикой, критикой, но по-прежнему не давал себе покоя и отдыха.

«Господи, сколько я работал!..» — скажет позднее известный уже литератор и издатель Некрасов и никогда так и не расстанется с тем мальчиком Коленькой, который навсегда получил в раннем детстве инъекцию огромной любви и нежности со стороны доброй, ласковой матери и прививку против жестокости и барства со стороны психически нездорового, избивавшего своих крестьян деспота-отца.

Родившись в городке Немиров Подольской губернии Российской империи, где стоял полк отца, он уже в 3 года перебрался с семьей в их родовое имение в деревне Грешнево Ярославской губернии, куда потом в течение жизни будет приезжать очень часто. Впереди ярославская гимназия в 1832 году, где мальчик начнет записывать свои первые стихи, а, начиная с 1838 года, та самая борьба, вопреки воле отца, за выживание в Санкт-Петербурге, а потом успешная литературная работа и книжка его стихов под заглавием «Мечты и звуки», выпущенная в 1840 году при поддержке некоторых петербургских знакомых.

Он начнет успешно печататься в ведущих российских журналах и станет очень успешным издателем, выпустит много альманахов, а потом, с 1847 по 1866 год, станет руководителем литературного и общественно-политического журнала «Современник», а с 1868 года — редактором журнала «Отечественные записки». Как и его дорогой соратник Белинский, он будет успешным открывателем новых талантов. На страницах журнала «Современник» нашли свою славу и признание Иван Тургенев, Иван Гончаров, Александр Герцен, Николай Огарёв, Дмитрий Григорович. В журнале публиковались Александр Островский, Салтыков-Щедрин, Глеб Успенский. Николай Некрасов ввёл в русскую литературу Фёдора Достоевского и Льва Толстого. Также в журнале печатались Николай Чернышевский и Николай Добролюбов. С первых лет издания журнала под своим руководством Некрасов являлся не только его вдохновителем и редактором, но также и одним из основных авторов. Здесь печатались его стихи, проза, критика. Некрасов привнес в русскую поэзию богатство народного языка и фольклора, широко используя в своих произведениях прозаизмы и речевые обороты простого народа — от бытового до публицистического, от народного просторечия до поэтической лексики, от ораторского до пародийно-сатирического стиля. Используя разговорную речь и народную фразеологию, он значительно расширил диапазон русской поэзии.

В спорах литераторов и в трудном выборе направлений Некрасов всегда поддерживал демократическую, разночинскую часть литературы, а позднее народничество, превращая свои издания в орган передовой демократической мысли. Став успешным литератором и издателем, он никогда не переставал быть радетелем за народное благополучие и улучшение участи народной. Он создает такие произведения, как «Поэт и гражданин» (1856), «Размышления у парадного подъезда» (1858), «На Волге» (1860), «Железная дорога» (1864), затрагивая темы, о которых раньше мало говорили даже в прозе, а в более поздние годы его основной литературной работой стала эпическая крестьянская поэма-симфония «Кому на Руси жить хорошо», вобравшая в себя весь его духовный опыт тонкого знатока народной жизни и народной речи. Поэма стала как бы итогом его долгих размышлений о положении и судьбах крестьянства.

Тяжело заболев в 1875 году, он создаст пронзительно искренние «Последние песни», в которых думает о том, какой след его творчество и работа оставят в жизни страны, о самой угнетенной части которой он печалился всю жизнь в своем творчестве, и не только сочувствовал народу, но и отождествлял себя с крестьянской Россией, говорил от её имени и её языком, а также был выразителем пробуждавшегося самосознания народных масс, что и стало основой идейных и художественных особенностей его творчества.

Он никогда не был «белым и пушистым», но он всегда был равен самому себе и всегда был настоящим — уникальное качество не только для творческой личности. В его личной жизни, в его некоторых пристрастиях и общественных поступках очень легко усмотреть поразительные нравственные изъяны, противоречивость, двойственность. Но это если смотреть в ту строну, где нет места пониманию того, что Некрасов является не только создателем нового периода в русской литературе, но и уникальной для своего времени фигурой, совместившей в одной личности и мецената-издателя, и прогрессивного народного поэта, и политического деятеля, и главное — радетеля за народ не издалека и на сословном расстоянии, а внутри него.

Он остался навсегда среди тех крестьян, что пошли несолоно хлебавши с непокрытыми головами от барского дома, среди полей, на которых растет украденный у труженика-крестьянина урожай, в упряжке бурлаков, оглашающих матушку Волгу своими криками труда и страдания, в могилах под откосами построенной рабским крестьянским трудом железной дороги, и даже среди островков разлившейся реки, на которых спаслись чудом счастливцы заячьего племени. Самые зоркие сердцем и тонкие чувством с благодарностью находят ответы на все традиционные российские вопросы в творчестве поэта и литературного деятеля Николая Алексеевича Некрасова.

Некрасов Николай Алексеевич

Говорят, что школьники, читавшие на уроках литературы про то, как «деревенские русские люди... свесив русые головы к груди» зря простояли у барского парадного, а потом «..и пошли они, солнцем палимы, повторяя: „Суди его бог!“, разводя безнадежно руками, и, покуда я видеть их мог, с непокрытыми шли головами...», после изучения таких стихов становились добрее и великодушнее, и многое меняли в своем отношении к жизни.

Может, конечно, это преувеличение, но то, что в день похорон автора это стихотворение стало первым случаем всенародной отдачи последних почестей писателю и поэту, преувеличением уже никак не назовешь. Это — факт истории. Прощание началось рано утром и сопровождалось литературно-политической демонстрацией. Несмотря на сильный мороз в январе 1878 года в Санкт-Петербурге, толпа в несколько тысяч человек, преимущественно молодёжи, провожала тело поэта до места вечного его упокоения и во время прощальной речи Ф.М. Достоевского, отводившего в ней Некрасову третье место в русской поэзии после Пушкина и Лермонтова, прервала его криками: «Да выше, выше Пушкина!»

Время разберется с преувеличениями, расставит все по местам, попытки менять нумерацию кумиров в «табели о рангах» всегда будут приниматься неодобрительно, но фигура поэта, издателя, гражданина Николая Алексеевича Некрасова от этого менее великой не станет. Взяв однажды в 17 лет на себя полную ответственность за свою жизнь и последствия своих поступков, приняв осуществившуюся угрозу отца оставить сына без всякой материальной помощи за то, что вместо поступления на военную службу в Санкт-Петербурге тот пошел вольнослушателем на филологический факультет Петербургского университета, Николай Некрасов смоделировал свое поведение и жизненное кредо на всю последующую жизнь. Голодал, спал на вокзалах, брался за любую работу, терпел страшную нужду, заболевал от голода и холода, но не переставал идти к цели и не поддавался обстоятельствам. После нескольких лет лишений начал неплохо зарабатывать — давал уроки и печатал небольшие статьи в газетах и журналах, сочинял для лубочных издателей азбуки и сказки в стихах, писал водевили для Александринского театра под чужим именем, несколько лет усердно работал над прозой, стихами, публицистикой, критикой, но по-прежнему не давал себе покоя и отдыха.

«Господи, сколько я работал!..» — скажет позднее известный уже литератор и издатель Некрасов и никогда так и не расстанется с тем мальчиком Коленькой, который навсегда получил в раннем детстве инъекцию огромной любви и нежности со стороны доброй, ласковой матери и прививку против жестокости и барства со стороны психически нездорового, избивавшего своих крестьян деспота-отца.

Родившись в городке Немиров Подольской губернии Российской империи, где стоял полк отца, он уже в 3 года перебрался с семьей в их родовое имение в деревне Грешнево Ярославской губернии, куда потом в течение жизни будет приезжать очень часто. Впереди ярославская гимназия в 1832 году, где мальчик начнет записывать свои первые стихи, а, начиная с 1838 года, та самая борьба, вопреки воле отца, за выживание в Санкт-Петербурге, а потом успешная литературная работа и книжка его стихов под заглавием «Мечты и звуки», выпущенная в 1840 году при поддержке некоторых петербургских знакомых.

Он начнет успешно печататься в ведущих российских журналах и станет очень успешным издателем, выпустит много альманахов, а потом, с 1847 по 1866 год, станет руководителем литературного и общественно-политического журнала «Современник», а с 1868 года — редактором журнала «Отечественные записки». Как и его дорогой соратник Белинский, он будет успешным открывателем новых талантов. На страницах журнала «Современник» нашли свою славу и признание Иван Тургенев, Иван Гончаров, Александр Герцен, Николай Огарёв, Дмитрий Григорович. В журнале публиковались Александр Островский, Салтыков-Щедрин, Глеб Успенский. Николай Некрасов ввёл в русскую литературу Фёдора Достоевского и Льва Толстого. Также в журнале печатались Николай Чернышевский и Николай Добролюбов. С первых лет издания журнала под своим руководством Некрасов являлся не только его вдохновителем и редактором, но также и одним из основных авторов. Здесь печатались его стихи, проза, критика. Некрасов привнес в русскую поэзию богатство народного языка и фольклора, широко используя в своих произведениях прозаизмы и речевые обороты простого народа — от бытового до публицистического, от народного просторечия до поэтической лексики, от ораторского до пародийно-сатирического стиля. Используя разговорную речь и народную фразеологию, он значительно расширил диапазон русской поэзии.

В спорах литераторов и в трудном выборе направлений Некрасов всегда поддерживал демократическую, разночинскую часть литературы, а позднее народничество, превращая свои издания в орган передовой демократической мысли. Став успешным литератором и издателем, он никогда не переставал быть радетелем за народное благополучие и улучшение участи народной. Он создает такие произведения, как «Поэт и гражданин» (1856), «Размышления у парадного подъезда» (1858), «На Волге» (1860), «Железная дорога» (1864), затрагивая темы, о которых раньше мало говорили даже в прозе, а в более поздние годы его основной литературной работой стала эпическая крестьянская поэма-симфония «Кому на Руси жить хорошо», вобравшая в себя весь его духовный опыт тонкого знатока народной жизни и народной речи. Поэма стала как бы итогом его долгих размышлений о положении и судьбах крестьянства.

Тяжело заболев в 1875 году, он создаст пронзительно искренние «Последние песни», в которых думает о том, какой след его творчество и работа оставят в жизни страны, о самой угнетенной части которой он печалился всю жизнь в своем творчестве, и не только сочувствовал народу, но и отождествлял себя с крестьянской Россией, говорил от её имени и её языком, а также был выразителем пробуждавшегося самосознания народных масс, что и стало основой идейных и художественных особенностей его творчества.

Он никогда не был «белым и пушистым», но он всегда был равен самому себе и всегда был настоящим — уникальное качество не только для творческой личности. В его личной жизни, в его некоторых пристрастиях и общественных поступках очень легко усмотреть поразительные нравственные изъяны, противоречивость, двойственность. Но это если смотреть в ту строну, где нет места пониманию того, что Некрасов является не только создателем нового периода в русской литературе, но и уникальной для своего времени фигурой, совместившей в одной личности и мецената-издателя, и прогрессивного народного поэта, и политического деятеля, и главное — радетеля за народ не издалека и на сословном расстоянии, а внутри него.

Он остался навсегда среди тех крестьян, что пошли несолоно хлебавши с непокрытыми головами от барского дома, среди полей, на которых растет украденный у труженика-крестьянина урожай, в упряжке бурлаков, оглашающих матушку Волгу своими криками труда и страдания, в могилах под откосами построенной рабским крестьянским трудом железной дороги, и даже среди островков разлившейся реки, на которых спаслись чудом счастливцы заячьего племени. Самые зоркие сердцем и тонкие чувством с благодарностью находят ответы на все традиционные российские вопросы в творчестве поэта и литературного деятеля Николая Алексеевича Некрасова.


Стихи О Москве

Стихи о России

О каких местах писал поэт

Петербургское послание

Ты знаешь град, заслуженный и древний,
Который совместил в свои концы
Хоромы, хижины, посады и деревни,
И храмы божии, и царские дворцы?
Тот мудрый град, где, смелый провозвестник
Московских дум и английских начал,
Как водопад бушует «Русский вестник»,
Где «Атеней» как ручеек журчал.

Ты знаешь град? — Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Ученый говорит: «Тот град славнее Рима»,
Прозаик «сердцем родины» зовет,
Поэт гласит «России дочь любима»,
И «матушкою» чествует народ.
Недаром, нет! Невольно брызжут слезы
При имени заслуг, какие он свершил:
В 12 м году такие там морозы
Стояли, что француз досель их не забыл.

Ты знаешь град? — Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Достойный град! Там Минин и Пожарский
Торжественно стоят на площади.
Там уцелел остаток древнебарский
У каждого патриция в груди.
В купечестве, в сословии дворянском
Там бескорыстие, готовность выше мер:
В последней ли войне, в вопросе ли крестьянском
Мы не один найдем тому пример...

Ты знаешь град? — Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Волшебный град! Там люди в деле тихи,
Но говорят, волнуются за двух,
Там от Кремля, с Арбата и с Плющихи
Отвсюду веет чисто русский дух;
Всё взоры веселит, всё сердце умиляет,
На выспренний настраивает лад —
Царь-колокол лежит, царь-пушка не стреляет,
И сорок сороков без умолку гудят.

Волшебный град! — Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Правдивый град! Там процветает гласность,
Там принялись науки семена,
Там в головах у всех такая ясность,
Что комара не примут за слона.
Там, не в пример столице нашей невской,
Подметят всё — оценят, разберут:
Анафеме там предан Чернышевский
И Кокорева ум нашел себе приют!

Правдивый град! — Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Мудреный град! По приговору сейма
Там судятся и люди и статьи;
Ученый Бабст стихами Розенгейма
Там подкрепляет мнения свои,
Там сомневается почтеннейший Киттары,
Уж точно ли не нужно сечь детей?
Там в Хомякове чехи и мадьяры
Нашли певца народности своей.

Мудреный град! — Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Разумный град! Там Павлов Соллогуба,
Байборода Крылова обличил,
Там (Шевырев) был поражен сугубо,
Там сам себя Чичерин поразил.
Там что ни муж — то жаркий друг прогресса,
И лишь не вдруг могли уразуметь:
Что на пути к нему вернее — пресса
Или умно направленная плеть?

Разумный град! — Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Серьезный град!.. Науку без обмана,
Без гаерства искусство любят там,
Там область празднословного романа
Мужчина передал в распоряженье дам.
И что роман? Там поражают пьянство,
Устами Чаннинга о трезвости поют.
Там люди презирают балаганство
И наш «Свисток» проклятью предают!

Серьезный град! — Туда, туда с тобой
Нам страшно показаться, милый мой!

1859

Дома — лучше!

В Европе удобно, но родины ласки
Ни с чем не сравнимы. Вернувшись домой,
В телегу спешу пересесть из коляски
И марш на охоту! Денек не дурной,

Под солнцем осенним родная картина
Отвыкшему глазу нова...
О матушка Русь! ты приветствуешь сына
Так нежно, что кругом идет голова!

Твои мужики на меня выгоняли
Зверей из лесов целый день,
А ночью возвратный мой путь освещали
Пожары твоих деревень.

1868

Железная дорога (отрывок из поэмы)

I

Славная осень! Здоровый, ядреный
Воздух усталые силы бодрит;
Лед неокрепший на речке студеной
Словно как тающий сахар лежит;

Около леса, как в мягкой постели,
Выспаться можно — покой и простор!
Листья поблекнуть еще не успели,
Желты и свежи лежат, как ковер.

Славная осень! Морозные ночи,
Ясные, тихие дни…
Нет безобразья в природе! И кочи,
И моховые болота, и пни —

Всё хорошо под сиянием лунным,
Всюду родимую Русь узнаю…
Быстро лечу я по рельсам чугунным,
Думаю думу свою…
<…>

1864

Кому на Руси жить хорошо (отрывок из поэмы)

<...>
РУСЬ

Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка Русь!

В рабстве спасенное
Сердце свободное —
Золото, золото
Сердце народное!

Сила народная,
Сила могучая —
Совесть спокойная,
Правда живучая!

Сила с неправдою
Не уживается,
Жертва неправдою
Не вызывается, —

Русь не шелохнется,
Русь — как убитая!
А загорелась в ней
Искра сокрытая, —

Встали — небужены,
Вышли — непрошены,
Жита по зернышку
Горы наношены!

Рать подымается —
Неисчислимая!
Сила в ней скажется
Несокрушимая!

Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и забитая,
Ты и всесильная,
Матушка Русь!
<...>

1866—1876

Крестьянские дети

<...>
Однажды, в студеную зимнюю пору
Я из лесу вышел; был сильный мороз.
Гляжу, поднимается медленно в гору
Лошадка, везущая хворосту воз.
И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Лошадку ведет под уздцы мужичок
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах... а сам с ноготок!
«Здорово, парнище!» — Ступай себе мимо! —
«Уж больно ты грозен, как я погляжу!
Откуда дровишки?» — Из лесу, вестимо;
Отец, слышишь, рубит, а я отвожу.
(В лесу раздавался топор дровосека.) —
«А что, у отца-то большая семья?»
— Семья-то большая, да два человека
Всего мужиков-то: отец мой да я... —
«Так вон оно что! А как звать тебя?»
— Власом. —
«А кой тебе годик?» — Шестой миновал...
Ну, мертвая! — крикнул малюточка басом,
Рванул под уздцы и быстрей зашагал.
На эту картину так солнце светило,
Ребенок был так уморительно мал,
Как будто всё это картонное было,
Как будто бы в детский театр я попал!
Но мальчик был мальчик живой, настоящий,
И дровни, и хворост, и пегонький конь,
И снег, до окошек деревни лежащий,
И зимнего солнца холодный огонь —
Всё, всё настоящее русское было,
С клеймом нелюдимой, мертвящей зимы.
Что русской душе так мучительно мило,
Что русские мысли вселяет в умы,
Те честные мысли, которым нет воли,
Которым нет смерти — дави не дави,
В которых так много и злобы и боли,
В которых так много любви!
Играйте же, дети! Растите на воле!
На то вам и красное детство дано,
Чтоб вечно любить это скудное поле,
Чтоб вечно вам милым казалось оно.
Храните свое вековое наследство,
Любите свой хлеб трудовой —
И пусть обаянье поэзии детства
Проводит вас в недра землицы родной!..
<...>

14 июля 1961