Ростопчина Евдокия Петровна

(1811 — 1858)

Графиня Ростопчина столько же была известна своей красотой, сколько умом и поэтическим дарованием. По словам современников, небольшого роста, изящно сложенная, она имела неправильные, но выразительные и красивые черты лица. Большие, темные и крайне близорукие её глаза «горели огнём». Речь её, страстная и увлекательная, лилась быстро и плавно. Ее брат описывал ее так: «Одарённая щедро от природы поэтическим воображением, весёлым остроумием, необыкновенной памятью, при обширной начитанности на пяти языках, замечательным даром блестящего разговора и простосердечною прямотою характера при полном отсутствии хитрости и притворства, она естественно нравилась всем людям интеллигентным». В свете она была предметом многих сплетен и злословия, чаще всего оправданного — светская жизнь её нередко подавала повод. В то же время, будучи необычайной доброты, она много помогала бедным и всё, что получала от своих сочинений, отдавала князю Одоевскому для основанного им юношеского благотворительного общества любомудров. Ее социальный и материальный статус позволял ей жить в свое удовольствие — девочка родилась в Москве в семье, где отец был действительным статским советником, а дедушка и вовсе богачом, из наследников известного всей Москве миллионера Пашкова. Но кроме этого в семье и бабушка и дядя прославились драматическими и стихотворными произведениями, так что ничего удивительного не было в том, что любимица домашних Додо уже в 12 лет начала писать стихи.

Домашнее образование детей было поручено гувернёрам, которые обучали их истории, географии, арифметике, русской грамматике, иностранным языкам — французский, немецкий, итальянский, английский. В доме деда была большая библиотека, и Евдокия читала в подлиннике Гёте, Шекспира, Шиллера, Данте, Байрона.

В 1831 году друг дома П.А. Вяземский впервые опубликовал в альманахе «Северные цветы» её стихотворение «Талисман», ее друзья — ученик Благородного пансиона Михаил Лермонтов и студент университета Николай Огарёв — по первому зову будущей поэтессы стояли у дверей ее гостиной и давали литературные оценки. Еще и много лет спустя поклонники будут вспоминать эту милую и творческую, живую и блистательную юную поэтессу. А впереди — замужество, рождение детей, переезд в Петербург в 1836 году и ежегодные лето и осень в Воронежской губернии в имении мужа, в селе под названием Анна. В 1845 году уедет за границу, а вернется уже в Москву, император лично запретит ей жить в Петербурге, потому что ее стихотворение «Насильный брак» недвусмысленно предлагало оставить Польшу в покое и дать ей жить отдельно от нелюбимой империи.

В Москве обожание и поклонение почитателей и приверженцев продолжится с прежней силой, ее литературный салон пользовался популярностью, и знаменитые «субботы» в особняке на знаменитой Садовой посещали Ф.Н. Глинка, Н.В. Гоголь, М.П. Погодин, Ф.И. Тютчев, молодые А.Н. Островский и Л.Н. Толстой, Я.П. Полонский, А.М. Майков, Л.А. Мей, многие актеры — М.С. Щепкин, И.В. Самарин, пела Полина Виардо, играл Ф. Лист. Часто выезжая в подмосковное имение мужа Вороново, она пыталась там скрыться от новых реальностей — пришедших в литературу демократов-разночинцев с их политической полемикой в форме стихов и с отрицанием привычного для светской львицы монархического строя. Там же она узнала и о своей смертельной болезни.

А стихи Евдокии Ростопчиной — чудный поэтический дневник — и сейчас читают. Её мечта исполнилась, он «хранит её скромный след».

Ростопчина Евдокия Петровна

Графиня Ростопчина столько же была известна своей красотой, сколько умом и поэтическим дарованием. По словам современников, небольшого роста, изящно сложенная, она имела неправильные, но выразительные и красивые черты лица. Большие, темные и крайне близорукие её глаза «горели огнём». Речь её, страстная и увлекательная, лилась быстро и плавно. Ее брат описывал ее так: «Одарённая щедро от природы поэтическим воображением, весёлым остроумием, необыкновенной памятью, при обширной начитанности на пяти языках, замечательным даром блестящего разговора и простосердечною прямотою характера при полном отсутствии хитрости и притворства, она естественно нравилась всем людям интеллигентным». В свете она была предметом многих сплетен и злословия, чаще всего оправданного — светская жизнь её нередко подавала повод. В то же время, будучи необычайной доброты, она много помогала бедным и всё, что получала от своих сочинений, отдавала князю Одоевскому для основанного им юношеского благотворительного общества любомудров. Ее социальный и материальный статус позволял ей жить в свое удовольствие — девочка родилась в Москве в семье, где отец был действительным статским советником, а дедушка и вовсе богачом, из наследников известного всей Москве миллионера Пашкова. Но кроме этого в семье и бабушка и дядя прославились драматическими и стихотворными произведениями, так что ничего удивительного не было в том, что любимица домашних Додо уже в 12 лет начала писать стихи.

Домашнее образование детей было поручено гувернёрам, которые обучали их истории, географии, арифметике, русской грамматике, иностранным языкам — французский, немецкий, итальянский, английский. В доме деда была большая библиотека, и Евдокия читала в подлиннике Гёте, Шекспира, Шиллера, Данте, Байрона.

В 1831 году друг дома П.А. Вяземский впервые опубликовал в альманахе «Северные цветы» её стихотворение «Талисман», ее друзья — ученик Благородного пансиона Михаил Лермонтов и студент университета Николай Огарёв — по первому зову будущей поэтессы стояли у дверей ее гостиной и давали литературные оценки. Еще и много лет спустя поклонники будут вспоминать эту милую и творческую, живую и блистательную юную поэтессу. А впереди — замужество, рождение детей, переезд в Петербург в 1836 году и ежегодные лето и осень в Воронежской губернии в имении мужа, в селе под названием Анна. В 1845 году уедет за границу, а вернется уже в Москву, император лично запретит ей жить в Петербурге, потому что ее стихотворение «Насильный брак» недвусмысленно предлагало оставить Польшу в покое и дать ей жить отдельно от нелюбимой империи.

В Москве обожание и поклонение почитателей и приверженцев продолжится с прежней силой, ее литературный салон пользовался популярностью, и знаменитые «субботы» в особняке на знаменитой Садовой посещали Ф.Н. Глинка, Н.В. Гоголь, М.П. Погодин, Ф.И. Тютчев, молодые А.Н. Островский и Л.Н. Толстой, Я.П. Полонский, А.М. Майков, Л.А. Мей, многие актеры — М.С. Щепкин, И.В. Самарин, пела Полина Виардо, играл Ф. Лист. Часто выезжая в подмосковное имение мужа Вороново, она пыталась там скрыться от новых реальностей — пришедших в литературу демократов-разночинцев с их политической полемикой в форме стихов и с отрицанием привычного для светской львицы монархического строя. Там же она узнала и о своей смертельной болезни.

А стихи Евдокии Ростопчиной — чудный поэтический дневник — и сейчас читают. Её мечта исполнилась, он «хранит её скромный след».


Стихи Об усадьбе Вороново

О каких местах писал поэт

Кто едет там?.. Куда?.. С какою целью?..

Кто едет там?.. Куда?.. С какою целью?..
Зачем?.. К кому?.. И ждет ли кто-нибудь?..
Трепещущую счастьем грудь
Смутит ли колокольчик звонкой трелью?..
Спешат, летят!.. Бог с ними... Добрый путь!..
Вот с мостика спустились на плотину,
Вот обогнули пруд, и сад, и дом...
Теперь поехали шажком...
Свернули в парк аллеею старинной...
И вот ямщик стегнул по всем по трем...
Звенит, гудит, как будто бьет тревогу,
Чтоб мысль завлечь и сердце соблазнить!..
И скучно стало сиднем жить,
И хочется куда-нибудь в дорогу,
И хочется к кому-нибудь спешить!..

27 августа 1853