На могиле Пастернака

Соловьями очарован,

Выхожу в дремучий сад.

Купы белые черёмух

В Переделкино стоят.

Одуряющий шиповник

В колких, красных орденах.

Спит, Россия, твой любовник —

Сокровенный Пастернак.

У могилы нет ограды,

Только встали три сосны —

Три высокие награды

От родимой стороны.

Из земли, его принявшей,

Задевая кромки туч,

Как мистическая башня,

Золотой исходит луч.

Тьма полночная, густая

Вкруг луча ещё темней.

Тьму соловушка глотает,

Распевая песни в ней.

В глубь земную шлёт рулады,

В небеса возносит трель,

Будто кто-то в центре сада

Вынул нежную свирель.

Свищет гений мой пернатый —

Подмосковный соловей,

Или сердце Пастернака

Посреди ночных ветвей.

1975

Переделкино

Февраль...

Достать чернил и плакать.

                         Борис Пастернак

Корчусь полотёром

В четырёх стенах,

А по коридорам —

Тенью — Пастернак.

Он — уже посредник

Ртутного стекла,

А в пустой передней

Плачут зеркала.

Кто-то на рояле

Заиграл, как встарь.

Со стола убрали

Зимний календарь.

Унесли подсвечник,

Соскоблили воск...

Вспоминают вещи,

Кто их в дом принёс?

Кто смотрел из окон

Двадцать лет назад

Загнанным бизоном

В застеклённый сад?

Кто прошёл по жизни

С голою душой

В собственной Отчизне,

Будто бы чужой.

Кто это ночами

Дверь не запирал?

Как снега печальны...

Близится февраль...

1970

Морское

А я, как гавань, корабли храню,
владивостокским солнцем запасаюсь.

А я, как волны, к теплоходам льну

и нежностью морской переполняюсь.

В меня бросают люди якоря

и чайки в душу падают отвесно,

и даже шторм, безумием горя,

в моих глубинах скапливает ветры.

А я, как память, у любви в плену,

жалею грустных женщин на причалах.

А я, как море, сам себя кляну,

когда тайфун планету раскачает.

А ты приходишь, в пригоршню берёшь

меня —

              и небо путаешь со мною...

А может, эти вёсла из берёз

и лодка, на которой выйдешь в море?

А может, ты Сибирью полыхнёшь,

и Ангарою буйною вольёшься

в мою волну,

                     и свет в меня вдохнёшь,

когда в Приморье из Саян вернёшься?

1966

На восток

А ты

затерялась надолго

в ликующе-грустной

                                 толпе.

Я помню:

вспорхнули ладони

и снова

          прижались к тебе.

Тревоги,

             подъёмы,

                            палатки

меня ожидают уже,

но сон мой

пока ещё сладок

на третьем моём

                           «этаже».

А поезд

в тумане по пояс:

на кране знакомое «Стоп»...

Скорее

            вези меня, поезд,

на Дальний

                  предальний Восток!

1964